Гирченко В. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев-семейских

Около половины 18-го века в истории колонизации Прибайкалья произошел крупный перелом. Слабая до того времени колонизационная струя сменилась мощным потоком в виде переселения в Прибайкалье старообрядцев — "семейских", составивших в крае основное ядро пашенного крестьянства — одной из трех главных категорий местного населения (крестьяне, казаки, инородцы).

Но многие стороны этого переселения очень слабо освещены документальными данными и обычно излагаются на основании имеющихся к литературе "преданий", которые — в большинстве случаев — не будучи подкреплены соответствующими "писаниями", не могут быть положены в основу исторического изучения, так как нет возможности установить степень их достоверности.

Правда, некоторые данные, относящиеся к истории Забайкальских старообрядцев, получены и помимо обращения к архивным документам. Так, профессор Иркутского государственного университета А.М. Селищев на основании изучения особенностей разговорного наречия (говора) семейских и их быта установил те районы, в которых предки семейских жили до переселения их в Польшу.

Но круг вопросов, которые могут быть изучаемы при помощи такого метода, слишком ограничен. Поэтому в общем и целом процесс колонизации семейскими Прибайкалья, не будучи освещен документальными данными, представляется смутным и неясным.

Однако, благодаря тому, что в архивах Прибайкалья сохранились документы, восходящие как раз к началу второй половины 18-го века, является возможность привести некоторые, содержащиеся в этих документах, сведения относительно переселения семейских в Прибайкалье и их хозяйственного и административного устройства на новых местах. Это и является целью настоящей статьи.

Те научно доказанные положения, которые устанавливает относительно Забайкальских старообрядцев, на основании изучения их языка, быта и письменности, профессор Селищев (в своей книге "Забайкальские старообрядцы-семейские". Издание Иркутского государственного университета. Ирк., 1920) сводятся в главных чертах к следующему. Предки Прибайкальских семейских, вместе с предками тех старообрядцев, которые в  настоящее время на Дону и в Добруджи, жили до "никонианских нововводств" местностях, близких одна к другой, входили в состав одной этнической и диалектной группы, — южно-великорусской — области к югу от Москвы, в пределах нынешней Тульской, Орловской, Калужской и южной части Рязанской губерний.

Гонения на раскол при Алексее Михайловиче и при Петри I-м заставили часть этого населения бежать заграницу, в Польщу. Там эти беженцы поселилась в северной части нынешней Черниговской губернии, — в Стародубье, и в соседнем крае Могилевской губернии — в Ветке. В начале второй половины 18-го река поселявшиеся в Польше старообрядцы начали переселяться в Сибирь, частью на Алтай, частью в Прибайкалье.

Такова твердо установленная основа первоначального периода истории "семейщины". Но события и факты последующего времени, из которых сложился живой процесс этого переселения и устройства переселенцев на новых местах, сохранились только в виде преданий позднейших поколений, и потому являются неотчетливыми и во многих случаях противоречивыми.

"Когда поселились старообрядцы в Забайкалье?'' ' —ставит вопрос профессор Селищев в отвечает на него так — По сообщению Иркутского летописца в декабря 1750 г. они добрались до Иркутска: — "Сего (1756) года пришли в Иркутск польские старообрядцы для поселения за Байкалом. Их сопровождал подполковник Иванов. (Иркутская летопись. Ирк. 1911. 75).

Иным годом, более ранним определяет приход семейских в Забайкалье декабрист Розен. В селе Десятникове, по пути из Читы в Петровский завод, 1830 года декабристы встретили "110 летнего бодрого старца, который прибыл сюда в числе первых семейских изгнанников в царствование имп. Анны Ивановны в 1733 г.: ему было тогда 30 лет от роду; он хорошо помнил обстоятельства дальнего переселения и первоначального устройства". (Зап. Розена, 413). "Но в этих цифрах есть противоречие'', говорит профессор Селищев: "если переселение было в 1733 году, то сообщавшему было тогда лет 12. а если ему было тогда около 30 лет, то переселение происходило позднее. Вернее, что старик припозабыл год переселения (если это не добавление Розена), а не свой возраст, и следовательно это переселение относилось к 50-м годам 18-го века. С этой датой согласуется Иркутская летопись. Были переселения старообрядцев и в последующие годы: в 1768 и в 1780 гг. В 1765 году было. издано распоряжение об отсылке в Сибирь недобровольно возвращающихся из Польша и Литвы беглецов" ¹.(1. Селищев, назв. Соч. 72)

Таким образом по данному вопросу не имеется источников более надежных, и смысле их достоверности, чем сведения, приведенные профессором Селищевым. Историческому изучению приходится в этом случае удовольствоваться тем, что есть, и ответить, как |несомненным, тот факт, что переселение старообрядцев в Сибирь совершалось в течении целого ряда лет, причем переселенцы были сгруппированы в несколько партий, переселявшихся в разное время.

На другой вопрос, относящийся к истории переселения старообрядцев, — было ли это переселение добровольным или принудительным, — профессор Селищев отвечает так: "Выселение старообрядцев из Ветки и из близких к ней местностей было недобровольное". В доказательство этого положения профессор указывает на приведенный в книге С.В.Максимова "Сибирь и каторга" (ч. I, 353) рассказ Максимову о поселении в Забайкалье, а также сообщает следующие сведения: "Для добровольного исхода из Ветки, славной и богатой в то время, не было никаких оснований. В конце 17-го и в первой половине 18-го века в Стародубье, а затем Ветка представляли духовный центр старообрядчества, метрополию его. "Гонению в Великороссии на староверцы належащу, мнозии оставляюще свои отечества течаху во оная на Ветке прославляемая места". Сюда же и позднее стекались для поучения и молитвы старообрядцы Стародубья и Ветки было на очень высокой ступени. Но в 30-х гг. 18 века подвергается разгрому со стороны русских властей, желавших задушить цветущее сосредоточие старообрядства и выгнать ревнителей "древлего благочестия" в Россию. Известны выгонки 1735 и 1764 гг.

"Дождалися мы жестокой зимы:
Выгнали всех без всякой вины, —"

Вспоминает духовный стих о разорении старообрядческого Лаврентьева монастыря близь Гомеля. В одну из таких выгонок попали и предки Алтайских и Забайкальских старообрядцев.²( 2. Селищев, назв. Соч. 73)

Таким образом профессор Селищев разделяет единственно существующее в литературе мнение, что переселение старообрядцев за Байкал было недобровольным, что они туда были сосланы за раскол. Необходимо заметить, что этот взгляд держатся и среди потомков тех старообрядцев, которые в 18 веке переселялись в Прибайкалье.

Однако факты внутренней политики начала царствования Екатерины II и сохранившиеся архивные материалы представляют дело в ином виде.

Переселение за Байкал старообрядцев стояло в тесной связи с принятым правительством Екатерины II курcом политики по отношению к окраинам государства. Этот курс заключался в стремлении колонизовать огромные незаселенные пространства на окраинах тогдашней Европейской России и в Сибири.

Так как колонистов из центральной России для этой цели было далеко недостаточно, то правительство обратилось к заграничному колонизационному материалу — к южным славянам, грекам, армянам, немцам, а также к русским старообрядцам, бежавшим ранее от религиозных преследований правительства заграницу, главным образом в Польшу.Переселение за Байкал старообрядцев стояло в тесной связи с принятым правительством Екатерины II курcом политики по отношению к окраинам государства. Этот курс заключался в стремлении колонизовать огромные незаселенные пространства на окраинах тогдашней Европейской России и в Сибири.

В самый год вступления на престол Екатерина II манифестом пригласила бежавших заграницу старообрядцев возвратиться в Россию и селиться в Приволжье и Сибири.Переселение за Байкал старообрядцев стояло в тесной связи с принятым правительством Екатерины II курcом политики по отношению к окраинам государства. Этот курс заключался в стремлении колонизовать огромные незаселенные пространства на окраинах тогдашней Европейской России и в Сибири.

"Всем живущим за границею Российским раскольникам", говорилось в указе Сената от 14 декабря 1762 года "объявить, что им позволяется выходить и селиться особливыми слободами не только в Сибири, на Барабинской степи и других порожних и отдаленных местах, но и в Воронежской, Белогородской и Казанской губерниях …никому ни от кого никакого притеснения чинено не будет, а сверх того 1) что она в рассуждение добровольного их выхода не томо за побега в винах их, но и во всех до сего преступлениях … прощаются и отнюдь ничем истязаны не будут; 2) как в бритье бород, так и в ношении указанного платья никакого принуждения им чинено не будет, но оное употребять на месте, по их обычновению, безпряпятственно, и. 3) дается каждому на волю, к помещикам ли своим кто идти поделает или государственными крестьянами или в купечество записаться, а против желания никто приневолен быть не имеет, и только должны они платить такой раскольнический оклад, какой и прочие здешние раскольники платят … 4) с начала выхода их раскольников при населении каждому дается от всяких податей и работ льготы на шесть лет … По прибытии их в определенные места в поселении ни от кого никакого препятствия не было б, показывано б было им при том новом поселении все удобь возможное вспоможение, - о том по всем губерниям и воеводам указами из Сената накрепко подтверждено и повелено".³ (3. Архив Троицкого Селенгинского монастыря 1763 г.)

Таким образом, приведенным указом устанавливается документально, что переселение в пределы России живших заграницею старообрядцев после 1762 года совершалось в большинстве случаев добровольно.

Возможно, конечно, допустить, что до указанного года были случаи ссылки в Забайкалье за раскол отдельных старообрядческих семейств, но массовое переселение их туда относится, несомненно, к Екатерининской эпохе и было добровольным к порядке указа 1762 года. Что забайкальские старообрядцы относились к разряду "льготников", а не ссыльных, видно из того что при водворении на новых местах, в Прибайкалье, они пользовались, как это будет указано ниже, установленной указом 1762 года шестилетней льготой "от всяких податей и работ".

Кроме того, вся обстановка, в которой происходило это переселение и водворение Забайкальских старообрядцев и которая будет выяснена ниже, говорит за то, что правительство рассматривало переселявшихся не как ссыльных, а как ценный колонизационный элемент, которому, как таковому, оказывалось "все удобь возможное вспоможение".

Для уяснения условий, среди которых происходило водворение старообрядцев за Байкалом, необходимо остановиться на положении хлебопашества в Прибайкальском крае, как оно сложилось к 60-м годам 18-го века.

Одним из насущных сибирских вопросов того времени был вопрос продовольственный. Население Сибири увеличивалось как путем естественного прироста, так и посредством колонизации из Европейской России, а также благодаря формированию на сибирских окраинах военных сил для защиты внешних границ государства. Поэтому была настоятельная необходимость в расширении местного хлебопашества; рассчитывать на получение продовольствия, в особенности Восточно-Сибирского населения, из Европейской России было нельзя, ввиду ее отдаленности и плохого состояния путей сообщения. Начиная с 17-го века правительство переселяло в Сибирь пашенных крестьян, садило на сибирские земли ссыльных, а в целях увеличения в Сибири посевной площади организовало там и казенное хлебопашество в воде так называемой "десятинной пашни", сущность которой заключалась в том, что садившийся на землю обязывался, в точном количественном соответствии с размером того земельного участка, который он пахал на себя ("собинная пашня", "своя пахата") обрабатывать установленное количество казенной, "государевой", пашни.

Но на протяжении первой половины 18-го века "десятинная пашня" была в большинстве случаев заменена в Забайкалье взносом в казну так называемого "оброчного провианта" или "отсыпного хлеба", т. е. известного количества хлеба с каждой посевной десятины. По своей идее "оброчный провиант" 18-го века аналогичен тому продовольственному натуральному налогу, который введен в настоящее время как в Советской так и в Дальне-Восточной Республиках. Для правительства 18-го века, которому проходилось на окраинах снабжать продовольствием войска и служивый класс, а иногда и все население, единственно целесообразным земельным налогом был налог натуральный.

Однако в 50-х и начале 60-х годов 18-го века и Сибири вообще и в Забайкалье в частности, по инициативе тогдашнего сибирского губернатора Соймонова возрождается вновь десятинная пашня, т. е. казенное хлебопашество. Вместе с тем по отношению к Прибайкалью ставится вопрос о колонизации долины реки Хилка, притока реки Селенги. Указом 12 сентября 1760 по предложению того же Соймонова Сенат разрешил разверстать и определить на казенную пашню пашенных и оброчных (вносивших оброчный провиант) крестьян в Селенгинском ведомстве, как это было сделано уже в ведомствах Тобольском и Нерчинском, так, чтобы действительный работник пахал по одной десятине ржи и столько же ярового, а оброчны провиант с них снять: при этом тех, которые живут отдельным дворами ("однодворками") переселить, предварительно приготовив землю, на свободные места "по Хилку реке, на проезжих местах для той пользы, что по оному Хилку между Селенгинском и Нерчинском коммуникации (т.е. сообщения - В.Г.) обыскались, и доброта земель за равное с Нерчинским уездом почитается.⁴ (4. Полн. Собр. зак. № 11101)

Так как местного колонизационного материала было мало, то — вполне естественно — явилась мысль колонизовать долину Хилка, а также Чикоя старообрядцами, переселявшимися из Польши. Указами 1763 и 1764 г.г. предписывалось о поселении на пашню в Нерчинском и Селенгинском уездах тех вывозимых из Польши русских крестьян, которые окажутся негодными для зачисления во вновь формируемые в Сибири пешие и конные полки.

Так как водворением в Прибайкалье «польских посельщиков", как назывались в официальных документах переселявшиеся старообрядцы, заведывала та же администрация, которая ведала и казенное хлебопашество, приводим некоторые сведения, характеризующие постановку "пашенного дела'' в Прибайкалье того времени. Сведения эти почерпнуты из документов сохранившихся архивов Прибайкалья, в особенности из двух книг "дел" за 1767 и 1769 годы.

Прежде всего следует отметить, что заведывание сельским хозяйством Прибайкалья находилось в руках местных военных властей. Казенным десятинным хлебопашеством в Селенгинском дистрикте (уезде), обнимавшем в то время все Прибайкалье, заведывал Селенгинский комендант генерал-майор Варфоломей Якобий, а "для смотрения во всем Селенгинском ведомстве у государственных крестьян посевного на казенных десятинных пашнях хлеба" были назначены нижний воинские чины и казаки, которые и находились "у надзирания крестьян" и назывались на официальном языке "смотрителями" или "государственных крестьян надзирателями".

Но казенная запашка, о насаждении которой так заботился Сибирский губернатор Соймонов, просуществовала в Прибайкалье недолго. Оказалось, что она обременительна для крестьян, а с другой стороны, она не доставляла казне того количества хлеба, которое от нее ожидались.

Поэтому — как раз в тот период, когда происходило переселение за Байкал "семейских" — казенная пашня в Прибайкалье была упразднена. Крестьяне-старожилы, равно как и новые "польские посельщики" должны были вместо того, чтобы пахать казенную пашню, — вносить в казну "оброчный провиант". Этот натуральный налог получил большое распространение: его должны были платить лица всех сословий, пользовавшиеся казенными землями.

Но и после этой отмены "десятинной пашни" управление местным сельским хозяйством продолжало по прежнему оставаться в руках военных властей. Соответственно этому и главное руководство устройством в Прибайкалье переселявшихся из Польши старообрядцев было поручено высшему представителю военной власти в Прибайкалье генералу Якобию, который ранее, как мы знаем, заведывал местным казенным хлебопашеством.

Еще до отмены казенного хлебопашеств Якобию сенатским указом 1764 года предписывалось "во умножении хлебопашества прилагать всеусердное старание, да и не одного того наблюдать только, чтоб казенное хлебопашество соблюдено было, но и обывателей к размножению собственного их хлебопашества поощрять, а ленивых и нерадивых о своем добре полезными увещаниями к тому приводить.⁵ Во исполнение этого указа Якобием, как он сам доносил, "чрез разные изобретательные средства изыскиваемы били способы в приумножении пашни".(5. Дело 1769 г., л. 579)

 Ближайшие задачи местной администрации сводились к тому, чтобы 1) "приводимых из Польши посельщиков можно б было поселить в способных в выгодных местах"; 2) "другие тучно (т е. без платежа в казну - В. Г. ) землями не владели и не интересовались".

Для водворения в Прибайкалье "польских посельщиков" и устройства их быта создано было до 1 марта 1766 года в Селенгинске, тогдашнем административном и хозяйственном центре Прибайкалья, особое учреждение — "Хлебопашеств в поселения контора"'. Во главе конторы, на которую возложены была водворение переселенцев, а также местное управлений земледелием в землеустройством, стоял "Присутствующий". На эту должность был назначен плац-майор Селенгинского гарнизона Налабордин. Но высшее руководство всеми указанными делами оставалось за Якобием.

Поселению семейских за Байкалом предшествовала работа местной администрации по заготовке земельного фонда для переселенцев, по приведению в известность вообще местных казенных земель и по регулированию правил наделения землею и условий землепользования.

Первые прибывшие партии старообрядцев (время прибытия их за Байкал остается не установленным документально) били поселены на "порозже приисканных местах" близь селений Урлука и Байхора.⁶(6. Дело 1769 г., л. 61)

 Доступные нам документы относятся к поселению за Байкалом партий старообрядцев, прибывших туда в начале 1767 года. Так как водворение старообрядцев в Прибайкалье, производилось в общем по одинаковому плаву, то сведения о поселении партий 1767 года дают вообще представление о том, как переселялись и устраивались на новых местах предки нынешних старообрядцев Прибайкалья.

Партии 1767 года были поселены в бассейне р. Хилка. Расселение их здесь происходило по плану, составленному геодезии поручиком Федоровым, который, будучи командирован Селенгинской "Конторой хлебопашеств и поселений" на Хилок "для приписку и описания порозже лежащих земель", установил там "к поселению и на пахоте годных порозже лежащих и у обывателей излишно против надлежащего числа имеющихся земель, также и покосов, немалое число, на которых местах гораздо более полуторых сот семей поселяться может".

Таким образом колонизационное значение Хилокского района, подчеркнутое в цитированном выше указе 1760 года, было подтверждено путем специального обследования.

Впрочем, к 1767 году свободные для населения места оставались еще и при Урлукском хлебопашестве", но Якобий "признал за способное" поселить всех, прибывших в 1767 году, по Хилку.

Только что приведенные сведение, равно как и данные о численном составе партий 1767 года и об условиях их устройства на новых местах содержатся в "ордере" Якобия плац-майору Налабордину от 11 января 1767 года, № 29. ⁷(7. Дело 1767 г. лл. 61-66)

 Партии старообрядцев, прибывшие за Байкал в указанном году, шли от Тобольска к месту назначения при ротах Селенгинского пехотного полка: при 6-й роте следовало посельщиков с женами и детьми — 387 человек, при 7-й роте — 379 чел., при 8-й роте — 70 чел., при 9-й роте — 208 чел., итого 1344 человека, что, составляло, считая на одну семью в среднем по 10 человек (применительно к составу прежних партий, приведенных "в команде" майора Зайцева и подпоручика Кожина) — приблизительно 135 семей ⁸(8. Проводимый в официальных документах расчет на семьи подтверждает, по нашему мнению, общепринятое в литературе объяснение названия "семейские" тем, что старообрядцы переселялись за Байкал семьями. Профессор Селищев полагает, что это название указывает на местопроисхождение носителей этого имени из местности, имевшей отношение к р. Семи (Сейму), притоку р. Десны, впадающей в Днепр, протекающему по губерниям Курской и Черниговской. Ср. напр. Курские названия Сейма: Сем, на Сями, за Семью. Географические названия от "Семи" находятся не только в областях поблизости к Семи (напр. С. Засемье, Тиского уезда, Курской губ.), но и в стороне от Посемья. Такова слобода Семейка на правом берегу Дона (в Острогожском уезде, Воронежской губ.) - Селищев. "Забайкальские старообрядцы", с. 69.)

В целях снабжения переселенцев продовольственным хлебом, геодезии подпоручик Федоров наметил устройство провиантских складов в 6-ти пунктах — при деревнях: Еланской, Троицком поселье (вероятно с. Буйское, которое в 18 веке составляло вотчину Троицкого монастыря — В.Г.), Сохатое, Кокунской, Мухор-Шибирской и Хонхолойской.

Семенного хлеба для 135 семей надлежало запасти: по 36 пудов на семью — 4860 пудов, ячменя по 18 пудов — 2430 пудов, овса тоже по 18 пудов — 2430 пудов, семени конопляного по 3 пуда — 405 пудов. Продовольственного хлеба ("провианта") "ежели положить в десяти семьях получающих 50 человек по целому пайку, а других 50 по половине", следовало запасти на год для 135 семей 22013 пудов 5 фунтов. ⁹ (9. Из одного документа «Конторы хлеб. и перес.» видно, что месячный паек каждого взрослого переселенца составлял 1 п. 32 ф., малолетнего 36 1/4 фун. .Кроме провианту. переселенцам выдавались «недельные деньги». Размер этих выдач в документах не указан.)

Для снабжения переселенцев семенным материалом и провиантом было решено использовать те запасы, которые ожидались к получению от урожая предыдущего 1766 года на казенном десятинном хлебопашестве, и также остатки предшествующих лет. Были затребованы соответствующие сведения от надзирателей десятинного хлебопашества различных районов Прибайкалья ("верховых и низовых мест"). Из донесений этих надзирателей (прапорщика Сахаитуева, сержанта Антонова, толмача Шарлна, пятидесятника Надеива, дворянина Холшевникова, десятника Мурзина) выяснилось, что даже в том случае, если переселенцам передать все имеющиеся в заведывании надзирателей хлебные запасы, то все же не хватит для продовольственного обеспечения переселенцев 7687 пудов 22 фунта. ¹⁰(10 Эти же донесения вскрывают факт, который должен быть отмечен в истории сельского хозяйства Прибайкалья: громадное преобладание в то время посевов озимой ржи и самые незначительные посевы ярицы, тогда как в настоящее время, соотношение посевов этих хлебов как раз обратное. В "ордере" Якобия прямо указывается, что ярица "по силе узаконения в дачу на семена не следует". От фамилий двух из перечисленных надзирателей — Надеина и Шарина — произошли, по-видимому, названия селений — Надеинского и Шарихи (Верхний Жирим).)

Относительно способов покрытия этого продовольственного дефицита Якобий высказал в своем "ордере" такие соображения: "уповать надобно, что по умолоте против опытов и прежних вымолотов немалому числу в прибыли быть... или не имеется ль по Хилку у кого в оное недостающее число в продажу или под образ займа до времени на ссуду, а особливо состоящего о ведении воевод канцелярии казенного (хлеба), Что касается овса и семени конопляного, то уже следует из Иркутска доставить".

Для осуществления всех этих предположений Якобий предписывал Налабордину "до прибытия означенных посельщиков... следовать в предписанные, по Хилку назначиваемые к поселению и складке провианта в семенного хлеба места и обще с поручиком Федоровым осмотря наприлежнейше все те, служащие к пользе и выгодности казне и посельщикам места, назначить действительно''.

Налабордину поручалось, кроме того, выяснить во время поездки на Хилок, "не имеется ли у кого из обывателей провианта в продаже, а ежели сходными ценами н не свыше 18-ти и 19-ти копеек пуд, то весь оный купить" ¹¹. (11. В марте 1767 г. в "пригороде Удинске" ржаная мука продавалась по 25—28 коп. пуд, сено по 3, 6 и 8 коп. пуд. — Дело 1767 г., л. 760.)

Далее в "ордера" заключалась указания инструкционного характера относительно препровождения партий переселенцев до мест, назначенных им для поселения. "Еже ли разведаете'', писал Якобий, "что по сю сторону моря¹² посельщики перейдут, то стараться, не допуская оных до Удинска, следовать туда... а по прибытии, где за наилучшее признаете, а только не проводя Удинска, разобрав оных посемейно в назначенные места, ежели возможность и беспрепятственность будет, отправить за конвоем". Вместе с партиями посельщиков предписывалось отправлять и имеющиеся в Удинске "пахотные инструменты", если таковыми посельщики не были снабжены в Иркутске ¹³.(12. Т. е. озера Байкал, которое в документах 18-го века почти всегда называется "морем", а Забайкалье — «Заморьем», "Заморским краем".)(13. "Посельщики" все же не миновали Удинска, откуда выступили 25 февраля "за утеснением квартирами". Под их "экипаж" было дано 23 подводы и в запасах под больных — 2. Конвой состоял из одною унтер-офицера и 3-х рядовых. Всего посельщиков шло в "Заганские деревни" 453 человека" — Дело 1767 г., л. 362.)

Затем Якобий уведомлял Налабордина, что по последним известиям из Иркутска там уже закуплен хлеб семенной и на продовольствие посельщиков "указною дачею". — Очевидно, здесь имелась введу та часть хлебного обеспечения посельщиков, которая не могла быть пополнена местными запасами.

Лошадьми переселенцы должны были снабжаться частью из конского запаса стоявшего в Прибайкалье бывшего Якутского полка (более 300 лошадей), частью из "описных" лошадей Посольского и Троицкого монастырей (около 100 лошадей) ¹⁴.
(14. Как известно, в 1764 году все монастырские имения были обращены в собственность государства, — "секуляризованы". Живой инвентарь имений Посольского и Троицкого монастырей был передан в заведывание высшего в то время в Прибайкалье правительственного учреждения — Селенгинской Воеводской Канцелярии.)Заключительная часть "ордера" Якобия посвящена определению основ земельного устройства "семейских" и их повинностей по пользованию землею. Эта часть важна в том отношении, что через два года, в 1769 году, на тех же основаниях были устроены в земельном отношении в государственные крестьяне-старожилы, а за два года перед тем (в 1765 году) — бывшие служилые люди (казаки), перечисленные в сословие пашенных крестьян, а также посадские (городские жители) и разночинцы, не имевшие торгов и промыслов и занимавшиеся хлебопашеством.

Общие указания относительно водворения в Прибайкалье семейских заключались в следующем: "По приводе в означенные места приказать геодезии поручику Федорову отводить под то поселение и для хлебопашества и сенных покосов с прочима принадлежащими угодьями места, однако изыскивая все к общенародной и государственной пользе способы и средства, держась прежних и вновь высочайше узаконенных привил, притом же чтоб в прежние владельцы, а паче брацкие иноверцы не могла от отобрания от них земель восчувствовать огорчения, да и в казну могло ежель что "прежде с них взыскивалось платиться".

Далее в "ордере" были приведены те "узаконения" и "определения"', на основании которых должны были устраиваться в земельном отношении прибывшие в Прибайкалье старообрядцы. Согласно 1-му пункту главы 23 Межевой инструкции 1754 года и по определению Иркутской Канцелярии предписано было "крестьян полагать во двор по четыре души, и на те четыре души давать под пашню 15, да под сенные покосы со всеми угодьями по тому ж, итого по 30 десятин¹⁵ и со оных взыскивать оброчного в год провианта по 60 пудов". Те же самые. правила предлагалось применить и "Урлуцкому хлебопашеству". Оброчный провиант с новопосельщиков подлежал взысканию лишь по истечении льготного шестилетнего срока. (15. Казенной меры, т.е. десятина 2400 кв. сажен).

Источники: Гирченко В. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев-семейских.- Верхнеудинск, 1922

На фото снизу - репринтное издание Гирченко В. Из истории переселения в Прибайкалье старообрядцев-семейских - Улан-Удэ, "Нова Принт", 2020

Автор фото Варанкина Е.В.